ГлавнаяТуристические статьи Финляндия кабацкая

Когда Сергей Есенин создавал свой цикл стихов «Москва кабацкая», он хотел отразить в них, как в правдивом зеркале, одну из сторон русской жизни, одно из лиц матушки-Росси, неприглядное, но неотъемлемое и даже чем-то близкое.
Сейчас Москва меньше всего похожа на то, что описывал Есенин. Ручаюсь, поэт сейчас столицу не узнал бы. Да и кабаки повывелись, вместо них теперь – шикарные клубы, блещущие своей пафосностью и европейским лоском.
Постойте.
Мы всегда говорим – «европейский», «как в Европе», мало задумываясь о том, что там в Европе такое на самом деле. Взять Англию и её пабы. Европа? Ну да. Стильно? Наверно. А Финляндия? Тоже страна вполне европейская, в годы застоя все идущие оттуда товары считались верхом качества. Сапоги всякие, подушки, молочные продукты…
Финляндия для Северо-запада России ближе, чем Москва, поэтому русские из Выборга и Питера ездят туда в бары-рестораны – посидеть, отдохнуть, заодно лишний раз поставить штамп в шенгенскую визу, чтоб не перекрыли. А финны едут к нам, и доселе я этого категорически не понимала.
«Где тут в Выборге недорогой ресторанчик?» - спросил меня на смеси финского и русского финн средних лет на Финнордовском маршруте Хельсинки-Петербург. Я сказала, что Выборг знаю плохо, а про себя удивилась, с чего это ему понадобился ресторанчик именно в Выборге, когда у самих хватает.
Но потом я всё поняла.
“Se on kapakki,” – сообщил мне друг мой Антти перед своим концертом в престижном таком клубе Virgin Oil в Хельсинки, и понять его можно было без перевода. Kapakki – это финское слово, пришедшее в их язык из русского языка ещё в девятнадцатом веке, и обозначает оно то же самое, что и в русском – «кабак», то бишь низкосортное питейное заведение. Я подумала, что Антти, как и всегда, преувеличивает, пока в этот самый капакки не попала.
Virgin Oil (Молодое масло) располагается на хельсингском Невском – на проспекте Маннергейма, и снаружи выглядит довольно внушительно. Попадая внутрь, утыкаешься носом в гардероб (платить за радость разместить своё пальтецо надо один евро), сделав шаг назад, поберегись, чтобы не опрокинуть чей-то столик. Если сумеешь этот столик обойти, не задев соседний, поднимись по лесенке, покажи сонному дяде билет и проходи в зал.
Вдохнуть – выдохнуть. Зал не маленький, но и не большой. Если кто-то учился в школе, здание которой было построено по типовому проекту в качестве подарка к пятидесятилетию советской власти (67-й год), то вспомните вашу столовую, служащую ещё и актовым залом. Вот такой величины клубчик, и сцена даже чуть меньше. Конечно, оформление не школьное: что-то греко-египетское, подпирающие потолок белые кореатиды и античный орнамент. Столы-стулья решены, скорее, в средневековом духе, и напоминают ценную мебель из средневекового крыла Эрмитажа. Сдвинуть стульчик с места практически невозможно, а уж просидеть на нём весь вечер и вовсе нереально: спина разболится. Всю стену занимает различного рода алкоголь, но тому, кто финского не знает, пить коктейли строго воспрещается: не зная перевода ингредиентов, рискуете нарваться на неожиданности.
Музыку «Масло» крутит такую, что бежать хочется уже после второй песни. Это что-то сугубо клубное, однообразное, вкупе с занудной светомузыкой превращающееся в музыкальный День Сурка. Впрочем, фанатам клубного саунда может и понравиться. В этот клуб лучше ходить на концерты, если вы, конечно, разбираетесь в финских исполнителях. Клуб гордится тем, что всегда приглашает самых модных и любимых, а билеты туда спокойно продаются во всеобщей финской билетной сети Lippupalvelu и стоят смешные деньги – десять евро.
Итог. Virgin Oil – неплохое место для того, кто волею судьбы попал в Хельсинки, но не знает, чем ему заняться вечером. Специально ехать и пробовать на вкус это «маслице» не стоит, если нет шкурного интереса, какой был у меня.
Но вот если по дороге в Хельсинки вы застряли в почти приграничной Котке (а там очень часто можно встретить шопперов из Питера или русских дальнобойщиков), лучше поскучайте в отеле или погуляйте по городу. Лучший клуб Котки – Amarillo – так же хорош, как семья Туркиных из Чеховского Ионыча. То есть, страшно представить, что же тогда представляет собой худшее.
Amarillo – сеть клубов, разбросанная по всей Финляндии. Из названия следует, что это что-то испанское, а с сайта в сети пугающе подмигивает красотка с кастаньетами. Только финны, почему-то, название этой цепочки произносят как «амариЛЛо», тогда как надо – «амариЛЬо» – по правилам испанской фонетики.
Но не в этом суть.
Коткинский кабак располагается на первом этаже неплохого трёхзвёздочного отеля Sokos Seurahuone и испанского в его оформлении так же много, как готики в классическом Петербурге. Попав в зал самого клуба, я поняла, что если сделаю ещё шаг, то уткнусь носом в противоположную стену. Какая уж там школьная столовая – весь зал метражом с мою малогабаритную квартирку. Сцена – чуть выше кафедры в университетской аудитории, размером – ну, в общем, не для Сары Брайтман и даже не для Блестящих. Пришлось смириться с тем, что когда начался сам концерт, народ продолжал передвигаться по сильно уплотнившемуся залу преимущественно по чужим ногам. При этом он не извинялся, а даже недовольно ворчал. Звукорежиссерский пульт мгновенно оказался уставленный пивными стаканами и бутылками.
Порадовала музыка, но только исходя из того, что человек я ностальгирующий, и мне пришёлся по душе этот подборчик конца девяностых: Рики Мартин, Том Джонс (из нового), финская Земфира Irina, Мадонна… Я пережила моменты гордости, расслышав в шуме толпы мелодии наших Тату, под которые собравшиеся топали ногами с особым усердием.
Кстати, любопытное замечание, сделанное мной. В финских кабаках… то есть, клубах, секьюрити предпочитают нести вахту на дверях и в гардеробе, в то время как в зале их нет. Есть только озадаченные быстро растущим количеством пустых стаканов официанты и сосредоточенные бармены, шарахающиеся от английской и русской речи. Правда, при мне охранники вывели из клуба сильно перебравшего мужичка, рвавшегося обратно и грозившего с кем-то разобраться по-крупному, но бравые ночные ангелы не тушили его пыл об снег, как это принято кое-где у нас, а просто мужественно «фиксировали», пока не подоспели расторопные полицейские.
После посещения Amarillo я поняла, что не всё в Европе так блестяще. По крайней мере, я бы поостереглась называть подобные заведения клубами. На проспекте, где я живу, есть джаз-ресторан Enjoy размером приблизительно с этот Amarillo, но клубом он себя не нарекает, хоть и берётся стать площадкой для музыкальных выступлений.
Ещё один невольный пункт моего назначения – хельсингский гей-клуб DTM. Вот уж от него я действительно ожидала большего, памятуя о его Интернет-сайте, переведенном на несколько языков, в том числе и на русский, и о гордой славе пионера подобных заведений. Но ещё снаружи это серое здание в стиле советских НИИ дало мне понять, что DTM ушёл от Amarillo не так уж и далеко. Любезный персонал, который, по крайней мере, по внешнему виду нельзя было заподозрить в нетрадиционной ориентации, извечно платный гардероб (теперь уже два евро…) и зал общей площадью с ту же самую школьную столовую. Уже задним числом я выяснила, что ДТМовцы провели ремонт и реконструкцию помещений, но если бы они гордо не сообщили об этом на своём сайте, я бы и не догадалась.
Оговорюсь, что выступающие в DTM музыканты воспринимают клуб просто как ещё одну концертную площадку, а посетители в такие дни туда приходят самые разные. В общем, это вовсе не гей-государство, если это кого-то смущает, да и те «хозяева», что всё-таки туда приходят, тусуются между собой и никого не трогают.
Музыка бодрая и в большинстве случаев новая. Из старого услышала только один подзамшелый боевичок Кайли Миноуг, да и тот во вполне милой современной аранжировке. Публика исполняла самодеятельные танцы под Пинк, Елену Папарицу, Шакиру и вездесущую Мадонну. Два ди-джея старательно крутили диски, пока не пришёл хмурый звукорежиссёр из бригады Антти Туиску (а это он должен был в тот вечер зажигать на Исо-Робертинкату), и тогда дискотека переросла в весьма неразборчивое шоу с ужасным, как и во всех клубах, звуком.
Оговорка: если вы ходите на концерты исполнителя именно за хорошим живым звуком, обходите клубные выступления стороной. Музыка там не живёт.
Хвалёный DTM убил меня не только своей нестоличной теснотой, но и отсутствием элементарной комнаты для курящих. К концу действа зал оказался настолько пропитанным сигаретным дымом, что брось Антти микрофон в толпу, он бы так и застрял в воздухе.
По некоторым причинам не удалось мне разведать, что представляют собой не менее хвалёные клуб New-York в Тампере и Avalon в Эспо. Про Avalon могу сказать лишь то, что я сильно сомневаюсь в соответствии его названия (Авалон – сказочный остров из кельтской мифологии) действительности. Питерский Метро и московские Фабрик и Максимум по сравнению с клубами одной из самых обеспеченных стран Европы – всё равно что Лужники и дворовая хоккейная коробка.
Почему? Парадокс. Быть может, финны просто менее требовательны, а русские, типа меня, просто не понимают, что значит – веселиться по-фински. Остаётся только пожелать российским клубам цвести и крепнуть, а кабаки и жизнь кабацкую широким жестом отправим экспортом на запад.
Иногда неплохо разрушить стереотипы…